«Возвращение» по Андрею Платонову

Галя Зальцман поставила мощный спектакль о травме войны, где конкретная бытовая история ожидания мужа с войны и невозможности возвращения к мирной жизни вырастает до масштабов трагедийно-мифологических.

Действие происходит среди гигантских проржавевших машин (сценография Семена Пастуха ошеломляет при входе в зал). В центре остов паровоза, а по бокам - бронепоездов, стоящих на запасном пути, утративших свое практическое значение. На них вешают одежду герои, с них свисают какие-то гибкие черные трубы непонятного назначения. Земля, припорошенная снегом как пеплом. Все это создает ощущение постапокалиптического заброшенного мира. Война закончилась, но людские судьбы разрушены, сердца разорваны вклочья, и ничего не склеить, не сберечь, не вернуть. Выезжает на сцену пианино, вымученно, неестественно веселятся солдаты, возвращающиеся с фронта в пропитанных кровью шинелях. Один из них Алеша (Роман Касатьев) по дороге домой мимоходом дарит мимолетную любовь случайной попутчице девушке Маше (Анастасия Оболдина). А в эвакуации на краю света пытается обустроить свой убогий быт и создать в нем подобие уюта, вешая свой красный платок на каркас абажура, жена Люба, ежедневно выходящая встречать своего Алешу на станцию. Состарилась, поседела, иссохла, вся превратилась в один сплошной комок ожидания, из которого время от времени вырывается отчаянный крик: «Алеша!» (замечательная работа молодой актрисы Вероники Львовой). Она словно ослепла от горя, не замечает даже детей, ставших не по годам взрослыми и рассудительными от жизни в беде. И гонит прочь прибившегося к ней Семена (Петр Касатьев). Обезумевшая от тоски, полубезумная оттого что рядом не тот, отталкивает, рассыпает по полу драгоценность, которую Семен принес для детей – кулечек с сахаром. А Семен, которому некого ждать, потому что немцы убили его жену и четверых детей, развешивает на стене бронепоезда женские и детские платьица – все, что осталось от его семьи, и надев юбку и туфли на руки танцует в одиночестве парный танец… А потом ложится в чемодан, в котором хранились эти сокровища вместе с детскими игрушками, как в гроб…

А женщины в грубых бушлатах, во главе с бой-бабой Софьей (Антонина Конева), у которой словцо «глядь», которым она пересыпает свою речь, заменяет другое междометие, в какой-то момент снимают платки, надевают туфли-лодочки вместо грубых ботинок и начинают запускать и ловить маленькие светящиеся вертолетики, словно желая вернуть в жизнь немного света и волшебства…

Война закончилась, Алексей вернется домой, но старая жизнь не вернется. Он не сможет простить Любе Семена, будет долго корчится в юродивом танце отчаяния, словно под током, не сможет ответить на любовь жены, не сможет стать отцом детям, которые напрасно побегут за уезжающим поездом (в рассказе Семен все-таки возвращается). Все человеческое выжгла, уничтожила война.

Остались только изматывающие, монотонные звуки постоянно работающихся моторов, резкий скрип тормозов, тихие случайные звуки музыки и «крики» провозных гудков, в которые вдруг внезапно врываются громкие отчаянные крики людей, не знающих, как и зачем жить. И горько-иронически звучит «Песенка веселого солдата» Булата Окуджавы – «Как просто быть солдатом, солдатом…».

Судороги движений, поз, полифония звуков, постоянно бьющие в глаза огни паровозов, от которых не закрыться и не спрятаться, - все становится метафорой горя, с которым не справиться, беды, которую не развести руками.

Суровый, мощный, честный спектакль, не жалеющий зрителя и не старающийся утешить.


Ольга Вайсбейн