Всего за несколько дней премьерную постановку Дениса Хусниярова «Воскресение» в Самаре посмотрели театральные критики Москвы и Санкт-Петербурга. Мы публикуем самые яркие фрагменты обсуждений спектакля.
Павел Руднев, театровед, театральный критик, г. Москва:
Роман Льва Николаевича так написан, что он обязан вызывать множество интерпретаций. И спектакль должен вызывать разные взгляды, разные суждения.
С инсценировками Толстого связана вообще русская традиция инсценировок, которую начинает Немирович-Данченко. Значение Немировича для мирового театра в том, что он научился делать огромные романные структуры. Как «Анну Каренину», «Братьев Карамазовых» вместить в 5-ти, 6-ти, 7-ми часовой спектакль? Немирович научился это делать и научил этому весь мир. В советское время он ставит «Анну Каренину» и «Воскресение», и это шедевры мирового театра.
Обычно практически везде мы видим, что Катюша Маслова – это невероятно красивая, телесно одаренная женщина. Здесь – совсем другое: уже пожившая и почти истлевшая женщина. Актриса (Вероника Львова) очень смелая, она не боится быть некрасивой. И ты понимаешь всю глубину мытарств и страданий ее героини. Актриса замечательная.
Евгения Тропп, театральный критик, кандидат искусствоведения, г. Санкт-Петербург:
Роман не очень характерен для Толстого, больше – для Достоевского. И у вас в спектакле есть достоевские мотивы, вплоть до того, что главный герой в исполнении Петра Касатьева – это молодой Достоевский, который столкнулся с мучительным, обжигающим впечатлением от несчастья мира, не освоился с ожогом, начинает жить в состоянии надрыва, надлома. Системное расположение персонажей в мире спектакля отчасти достоевское: когда есть униженные и оскорбленные, и есть сильные мира, которые у вас представлены через пародию, балет, маски, оперетту, через выразительные, театральные мощные средства.
Этот спектакль очень современный в том смысле, что и актеры, и режиссер, и драматург - вы живете сегодня, и с опытом 20-го века, искусства, литературы 20-го века. И даже 21-го, с его жестокостью и катастрофичностью. Легкое спасение невозможно.
Разделение Нехлюдова на две роли еще на уровне пьесы – ход очень интересный, театральный, это две стороны личности, которые существуют в диалоге. В первом монологе, который произносит Алексей Меженный, есть драматические несводимости, когда человек начинает рассказывать иронично про Нехлюдова, а ты сразу же слышишь эту драму, боль ошеломляет. Это сыграно замечательно.
Александр Колесников, театральный и музыкальный критик, доктор искусствоведения, г. Москва (в рамках обсуждений фестиваля "Волжские театральные сезоны"):
Помимо толстовской темы в вашем спектакле есть тема универсальной русской литературы. Прекраснодушные люди, русские Гамлеты. Рисовал дерево, поехал в оперу... В Нехлюдове – эволюция этого вечного русского типа. Он, в сущности, хороший человек. Он вырастает в страдательную фигуру (во главе угла не страдания Кати, пьеса открывает Нехлюдова как страдающего). Он приближен к князю Мышкину.
В спектакле СамАрта я увидел адекватность роману и основному комплексу проблем и тем Толстого.
Екатерина Морозова, театральный критик, г. Москва (в рамках обсуждений фестиваля "Волжские театральные сезоны":
Спектакль произвел сильное впечатление. Филигранно каждый актер делает объем своего персонажа. Я рада, что театр думает, с каким материалом работать. В Петербурге поставлено три «Воскресения» за один сезон. Вероятно, есть запрос у общества, у культуры, у театра поговорить на основе романа о теме наказания/безнаказанности.
Павел Маркелов – бальзам моего сердца. Вы делаете все блестяще: все понятно, логично, оправдано, не смотря на сложную форму игровой структуры, внутри которой - точный психологизм. Прекрасная работа у Любови Долгих, ее монолог придает философичность, объем звучания пьесе, ту необходимую боль. Очень интересна работа Вероники Львовой. Это актерская удача.
