ЭВМ ПЛЮС БУМБАРАШ

Этот спектакль даже, кажет­ся, не на логарифмической ли­нейке просчитан - на ЭВМ. Слов­но некая программа велела ар­тистам ступать только так - и ни шага лишнего или в какую дру­гую сторону. Кадриль - как на­рисованная. Пение - так в уни­сон. Трюки - почти цирковые, один даже с лонжей. Правда, прыжков актеров с большой вы­соты как-то атавистически бо­ишься - а вдруг? Но словно бы театр вас уверяет: ничего не произойдет, отрепетировано, люди тренированные. И вообще: ак­тер должен уметь если не все, то очень и очень многое.

Это те же самые тюзовские артисты или артисты САМАРТа, у нашего театра практи­чески сейчас два названия. Но они новые, новые, новые... Сей­час они играют «Бумбараша», мюзикл, требующий, совершен­но иной культуры. И она есть, она находится! Властная уверен­ная режиссерская рука правит данным преображением. Извес­тный режиссер А.Шапиро, ныне художественный консультант на­шего САМАРТа, возглавил театр. Под его явление театр во главе с рисковым директором С.Соко­ловым, у которого чувство ново­го, кажется, в крови, затеял со­вершенно иное помещение. В бывшем «Тимуровце», в бывшем переоборудованном здании - ра­зительная перемена: уникальная новейшая сценическая площад­ка. Деятели театра из других го­родов, приезжавшие к нам на недавний фестиваль искусств для детей и юношества, сочли ее потрясающей. Да, прямо так и сказали.

В чем уникальность. Вот мы сидим с вами в зале. Он неузнаваемо преобразился. Свобода, широта, даже обманчивая необъ­ятность - при камерности. Игра контрастов. Актеры вроде бы от нас совсем близко, вот они, на помосте среди зала, мы сидим по бокам. В то же время почтительность расстояния сохраня­ется. Но тут же изумленному взо­ру открываются другие сцены.

Оказывается, по бокам тоже есть до времени задернутые помос­ты с поручнями на манер балет­ных станков. Все ждала, что ар­тисты начнут тренаж прямо у нас на глазах - в этом спектакле было бы возможно. Но нет, не начался, остался за кулисами. Что же вышло на помост? История че­ловека.

Бумбараша играет – поет Э.Терехов, он же исполнитель головоломных трюков. И хоть душа моя за его целостность переживает, понимаю, что некоторые постановочные крайности - полет (хочется сказать, под купол), появление где-то на потолке продиктованы той же не­уклонной программой: человек в головоломных обстоятельствах. Судьба все время на грани: унич­тожения, лишений, несвободы, подчиненности сложившемуся, социальным бурям, войнам. А он, Бумбараш, с простодушной до­брой улыбкой все на себя при­нимает, и выстаивает, и живет, живет, живет - вопреки много­му. Не знаю, сколько потов про­ливает Э.Терехов за один спек­такль, но характер он олицетво­ряет фольклорный, народный. И нам ведь так хочется вместе с ним выстоять, выдержать, не сломаться в резко меняющейся жизни. «Бумбараш» в САМАРТе дарит надежду.

Зал преобразовал Ю.Хариков, архитектор и сценограф, став­ший необычайно известным, по­пулярным после «Бури» в Казан­ском молодежном и «Королевс­ких игр» в «Ленкоме», у Захаро­ва. Это новаторское мышление. Он абсолютно доверяет зрите­лю, его фантазии. Кладет кучу спутанных ниток на помост - и взаправду сноп сена. Делает еще одну сценическую площадку где-то почти в поднебесье, и режиссер помещает там Бумбараша и Варьку (О.Агапова, белая лебедушка нашего спектакля). Двое на островке во всей вселенной. Хрупкость, отчаянность любви людей, оторванных друг от дру­га.

Сценический хор, мужской и женский, вторит событиям, по­воротам судеб, вместе с героя­ми печалится, скорбит и про­тяжно тянет мелодию надежды. В хоре, однако ж, заметны лица, люди, личности. Безупречно от­репетированное зрелище все время ткет канву действия. Вот оно на одной площадке, вот на другой, на третьей... Вот оттяги­вается полог, и выплывает какой-то новый ракурс, вот уж и зал включается в игру. При том регистры зрительского внимания переключаются абсолютно чет­ко.

Все условно. Деревенские жители в костюмах дорогих тканей: матово блестит бархат, искрятся шелка. Спектакль дорогой, по очевидности. Но это еще одно его условие: радовать глаз, быть нарядным. Актеры поражают. Голосами, пластичностью, выверенностью, строем. Действительно, это мюзикл, схвачена его синтетическая природа. Как далось такое? Однажды я оказалась в театре, когда А.Шапиро репетировал. Не рискнула зайти в зал во время репетиции – это всегда таинство, нечто магическое. Но извне слышалось, как помногу повторяется одна и та же музыкальная фраза. Шлифовка до блеска. Вас актеры удивят, вы их во многом для себя откроете.

Удивит и восхитит С.Меркушев, специально приглашенный для «Бумбараша» из академического театра драмы. Актер редких возможностей, сейчас он очень интересно раскрывается в разных спектаклях своего театра. И в «чужом» САМАРТе показывает себя истинным актером мюзикла: голос прекрасный, физическая тренированность, редкая удаль. Все, что надо для русского мюзикла.

Спектакль обрывается внезапно, как и первоисточник, повесть Гайдара. Там и сям убитые, игра кончилась трагически. Скорбный отпевающий хор крестьянок-плакальщиц словно все предчувствовал заранее. А Бумбараш – вот он. Через все пройдет, все выдержит, сдюжит. В оптимизме жесткого и нежного мюзикла, вычисленного и выстроенного А.Шапиро, есть всепобеждающая доброта.

Новый фактически театр, совсем новый. Может свернуться в шатер, может раскрыться коробочкой…. Многое может. Что ж, будем ждать новых игр для детей и взрослых, раз нам подарена гигантская волшебная шкатулка.

Газета «Волжская заря», 1997 г. Анна Сохрина