«Юмор этой пьесы – в тотальном, чудовищном несовпадении. Кроме невольного вреда никто ничего здесь никому не приносит. Всем персонажам я сострадаю. Все хотели как лучше. А чайка… Это ведь хищная птица; не очень красивая, особенно в полете; еще и падалью питается…» (режиссер Анатолий Праудин).
 

 

«К «Чайке» Праудина прежде всего напрашивается резюме «интересно». Здесь очень много найдено и хорошо освежает затертый до дыр текст – это тот случай, когда после премьеры хочется пересказывать и пересказывать мизансцены. Как, например, Нина и Тригорин прощаются через толщу сцены: она внизу, он сверху, припал к полу. Как стремительно бегают в первых актах Треплев и Заречная – пока не представляют, что можно жить в другом ритме…» (Ксения Аитова, «Волжская коммуна»).
 

 

«К концу спектакля появляется ощущение, что все персонажи – немножко чайки. Например, Полина Андреевна и ее дочь Маша, получившая словно в наследство несчастную судьбу матери, - обе кричат как обезумевшие раненые птицы. Персонажи спектакля вообще часто бьются в истерике и шумят словно стая встревоженных чаек…» (Маргарита Прасковьина, «Самарская газета»).