В «СамАрте» сошлись жизненные пути-дороги нескольких поколений актеров. Их становлению способствовала талантливая режиссура.

Дмитрий Добряков и Игорь Рудаков в «СамАрте» с 1991 года. Благодаря талантливым режиссерам-педагогам, которые постоянно сотрудничают с театром, эти актеры, выступающие в разных сценических амплуа, сумели в полной мере реализовать свои творческие возможности и сегодня входят в число ведущих представителей среднего поколения труппы «СамАрта». Об этом каждый из них рассказал своими словами.

Дмитрий Добряков: «Мое основное амплуа - простак»

«В школьные годы поначалу не думал об актерстве. Учился в физико-математической школе, но постепенно серьезно занялся фотографией. Пытался даже поступить во ВГИК на операторское отделение. Конечно, это было нереально, так как среди абитуриентов были, в основном, опытные спецкоры. Пробовался на актерский факультет Саратовской консерватории, но помешало то, что через год должен был пойти в армию. А вот в Самарскую академию культуры и искусств меня взяли. По окончании учебы по распределению попал в театр юного зрителя.

В то время театр располагался в старом кинотеатре «Тимуровец» и был на перепутье. Помню, вышел на сцену наш директор Сергей Соколов и сказал, что недавно на Кубе встречался с Адольфом Шапиро и что он, может быть, к нам приедет. Все отнеслись к этому с большим недоверием: где мы, а где Шапиро. Но он приехал – и все завертелось.

Поначалу все казалось нереальным, а вот получилось. Моя первая роль была в «Колобке» у Георгия Цхвиравы. Одновременно Адольф Шапиро репетировал «Мамашу Кураж». «Колобок» вышел вслед за ней. До сих пор всем, кто участвовал в этом спектакле, он очень дорог. Мы бы и сегодня сыграли его с большим удовольствием. А до этого в течение пяти лет у меня были одни солдаты и разбойники.
У Цхвиравы в «Чудовище синем» я играл Труффальдино. Это такой экзотический персонаж: испанский негр, живущий в Китае. Начиная с «Чу-ха-ха» участвовал во всех спектаклях Александра Кузина. В чеховском «Предложении» был женихом Ломовым, в горьковском «На дне» играл небольшую, но очень интересную роль Клеща. А еще был Сосед в «Очень простой истории» – человек, который ценой собственной жизни спасает ребенка. Сейчас в «Василии Теркине» мне достались дополнительные сцены актеров, которые ушли из театра. За Добчинского в «Ревизоре» получил «Театральную музу». Запомнилась роль и в «Вине из одуванчиков».

В спектакле Цхвиравы «Отцы и дети» роль по существу придумал себе сам. Она проходит через весь спектакль, а в инсценировке у моего персонажа всего один эпизод. Зато в спектакле Анатолия Праудина «Фальшивый купон» у меня большая сложная роль. Пришлось прочитать Библию, что-то осознать в самом себе: до этого был пионером, комсомольцем, атеистом.
У меня не героическая внешность, и мое основное амплуа – простак. Такие роли мне нравятся, дают возможность самовыразиться. Помогает и отличная режиссура.

Появилась возможность и самому приобщиться к режиссерской профессии. Анатолий Праудин собрал несколько человек, которые согласились с ним заниматься. Недавно мы официально оформились в университете Наяновой, где будем учиться еще два года. Столько же мы отзанимались, так сказать, неофициально. Праудин предложил нам выбрать одну из пьес мирового репертуара. Мы остановились на чеховском «Дяде Ване» и начали работу. Он дает нам задание, мы делаем этюды, показываем, обсуждаем. Все работают в свободное время и с огромным желанием. Когда Праудин приезжает в Самару, мы приходим к нему утром, а уходим поздно ночью. Некоторые этюды длятся по три-четыре часа. Все это не ради корочки, а потому, что общение с таким человеком очень многое дает. Праудин очень востребованный режиссер и педагог, и мы счастливы, что он находит для нас время.

Очень интересно идет с ним работа над чеховской «Чайкой». Праудин замечательно разбирает пьесы, у него к этому талант. Вроде бы все делаешь сам, а на самом деле это он тебя очень четко направляет. Вообще актерский процесс непрерывный, из него невозможно выйти, потому что потом трудно вернуться обратно.
Что бы хотелось сыграть? Карандышева в «Бесприданнице» и Расплюева. Сейчас эту роль играю в «Свадьбе Кречинского» на сцене Доме актера».

Игорь Рудаков: «Во мне всегда была  острохарактерная жилка»

«По существу в актерскую профессию я пришел случайно. Правда, она мне нравилась с детства: брал в руки имитацию микрофона и пел. И все же стать настоящим артистом мне казалось нереальным: нужно было куда-то ехать учиться. Окончив музыкальную школу, собирался идти по гуманитарной стезе. Думал учиться на переводчика или на музыканта, но для поступления в академию культуры и искусств требовалось владение каким-нибудь духовым инструментом, а играть я не умел. Прочитав о специальности «Театральная режиссура», решил, что это именно то, что мне нужно. В академии с нами работало много педагогов - артистов театра юного зрителя, так что путь в этот театр был по существу предопределен.

У меня никогда не было и до сих пор нет никаких особых амбиций. Я убежден, что каждый человек должен добросовестно работать на своем месте. Еще в старом, «досомартовском» театре одной из моих любимых была роль Эмилиана в «Ромуле Великом» - спектакле, который поставил Андрей Дрознин.

Но подлинную уверенность в своих силах я ощутил с появлением в «СамАрте» Александра Кузина.  Это мой любимый режиссер. Считаю, что именно он дал мне жизнь в театре, в искусстве. Первая роль, сделанная с Кузиным, - в спектакле «Чу-ха-ха». В чеховском «Медведе» я играл Смирнова. Небольшие, но интересные роли у меня и в других спектаклях Кузина: «На дне», «Ревизор», «Счастливый Ганс».

Хорошая, по существу бенефисная роль была у меня в поставленном Анатолием Болотовым спектакле «Игра в микадо». На сцене мы все время находились вдвоем с Маргаритой Шиловой. Было много текста и много свободы. Думаю, мне тогда повезло: не каждому удается сыграть нечто подобное, да еще в таком юном артистическом возрасте, в каком я был в то время. И публике это нравилось.
Никогда не выделяю свои роли, не говорю, что бы хотел сыграть. Мне просто интересно работать. Во мне всегда была острохарактерная жилка. Может быть, это не совсем сочетается с моей солидной внешностью, но в человеке внешность не всегда совпадает с внутренним содержанием. Добрый может хорошо сыграть злодея, и наоборот.

Настоящий артист должен быть многоплановым. Мне интересно участвовать в спектаклях разных жанров, и я не ограничиваю себя в этом смысле. Для меня особо важен сам по себе процесс работы с режиссером. Наряду с театром сотрудничаю на радио, многие местные передачи «говорят» моим голосом.

Считаю, что в театре, в искусстве нужно жить не прошлым, а  настоящим и будущим. Прелесть нашей профессии в том, что каждый день приходится доказывать, на что ты способен, начинать все сначала: то, что было, то прошло. С возрастом стараешься донести до зрителя что-то важное и для себя, и для него».